Когда Пабло Пикассо в 1937 году завершил работу над картиной “Герника”, он решил не выставлять ее на родине, в Испании. Сегодня мы высоко ценим это произведение как мощный и универсальный символ протеста против приносимых войной страданий и разрухи. Вместе с тем, “Герника” – это также продукт гражданской войны в Испании и прямое обвинение силам националистов генерала Франсиско Франко. Во франкистской Испании картину, мягко говоря, не приветствовали бы.
Многие знаменитые произведения изобразительного искусства, музыки и литературы бросают вызов власть имущим, церкви или диссонируют с общественными настроениями своего времени. Иногда значимость шедевров становится ясной лишь со временем. В 1937 году все знали, что “Герника” – это картина о событиях, связанных с Франко; сегодня же мы видим в ней воплощение ужасов и бедствий войны вообще. Мы все были бы духовно беднее, если бы деятели искусства во весь голос не выступали против господствующих в политике и общественном мнении влияний.
Опубликованный в 1852 году роман “Хижина дяди Тома” нанес сокрушительный удар по системе рабовладения в США. На рабовладельческом американском Юге ему был объявлен читательский бойкот. Жизни автора романа Гарриет Бичер-Стоу угрожали. В одно из отправленных ей писем было вложено отрубленное ухо раба. Но книга Бичер-Стоу пользовалась успехом на Севере и внесла свой вклад в рост аболиционистских настроений и в события начавшейся вскоре в США Гражданской войны. Широкую известность получила история о том, как президент Авраам Линкольн при встрече с Бичер-Стоу спросил: “Так вы и есть та маленькая женщина, написавшая книгу, которая привела к началу этой великой войны?”
В 1913 году премьера балета Игоря Стравинского “Весна священная” спровоцировала в Париже беспорядки. Многие сочли его безвкусным, полным насилия и грубо нарушающим устоявшиеся хореографические принципы. Рассказывали, что композитор бежал от разъяренных зрителей еще до окончания спектакля. В настоящее время это произведение считается классическим, сочетающим экспериментальные танцевальные па и не менее интересные сложные ритмы.
Во время второй мировой войны Джордж Оруэлл не мог найти издателя для своей новой книги “Скотный двор”. Это была аллегорическая сатира на революцию, в результате которой возник бывший Советский Союз, и на последовавшие затем жестокие репрессии, организованные советским диктатором Иосифом Сталиным. В те годы, однако, Великобритания и СССР были союзниками в борьбе против нацистской Германии. Оруэлл не сдался. “Скотный двор” был опубликован в конце войны. Коммунистические страны немедленно запретили книгу, но во всем мире она постоянно публиковалась и привлекала широкую читательскую аудиторию. Издательство Modern Library включило ее в число ста лучших романов XX века. Это предупреждение об опасности тоталитаризма и разлагающем воздействии власти прожило дольше, чем Советский Союз.
Совет ООН по правам человека отмечает, что “художественное и творческое самовыражение особенно важно для формирования духовности, развития ярких культур и функционирования демократических обществ. Художественное самовыражение соединяет всех нас, преодолевая границы и препятствия”.
Люди, пытающиеся навязать свои художественные вкусы другим, часто обнаруживают, что их действия имеют прямо противоположный эффект. В 1937 году нацисты построили огромный художественный музей в Мюнхене, чтобы продемонстрировать свои идеалы классической и “расово чистой” арийской культуры.
В нескольких кварталах в здании из десяти темных узких комнат они наскоро собрали 600 произведений искусства, которые считали “дегенеративными”. Картины сопровождались насмешливыми подписями, некоторые были вырваны из своих рам. Случайная коллекция резко контрастировала с “утвержденной”, в безупречном порядке выставленной в просторном хорошо освещенном музее.
Авангардистское “дегенеративное” искусство привлекло в четыре раза больше посетителей, чем официально разрешенное. Запретив “нежелательные” произведения, нацисты ненамеренно способствовали росту их популярности.
Как правило, у деспотов плохой вкус. И Гитлер, и Сталин запрещали картины Марка Шагала. Вне закона в нацистской Германии были также Джеймс Энсор, Эрнест Хемингуэй и даже Пикассо.
